Биография
Евлогий (Георгиевский Василий), митрополит Западно-Европейских русских церквей.
Родился 10 апреля 1868 г. в Тульской епархии. В молодые годы он часто посещал Оптинскую пустынь и великого старца этой обители Амвросия, который раскрыл ему духовную красоту иночества. Заложенное великим старцем было окончательно утверждено одним архипастырем, участвовавшим впоследствии в его хиротонии во епископа. Он понял, что пастырство, как высочайшее служение любви Христовой, требует прежде всего от своих служителей самоотречения, что аскетизм является существенным, важнейшим свойством пастырского настроения и главнейшей основой пастырской деятельности, понял, что служить делу духовного возрождения и спасения можно не иначе, как через умерщвление в себе личной себялюбивой жизни.
Ему стало ясно, что жизнь инока-пастыря, обрученного с Церковью и окруженного "светообразными чадами церковными", полна таким богатством внутреннего содержания, которое изгоняет из сердца чувство духовного одиночества и с избытком восполняет отсутствие радостей семейной жизни.
Однако полный переворот в его душе к иноческой жизни произошел после духовной школы.
В 1892 году он окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия.
В 1893 году назначен помощником смотрителя Ефремовского духовного училища.
В 1894 году — преподаватель Тульской духовной семинарии.
В 1895 году пострижен в монашество архимандритом Антонием (Храповицким).
12 февраля рукоположен во иеромонаха и назначен инспектором Владимирской семинарии.
В 1897 году возведен в сан архимандрита и назначен ректором Холмской духовной семинарии.
Будучи ректором семинарии, Владыка Евлогий начал входить в общение с будущей своей паствой, посещал сельские храмовые и местно-чтимые праздники, совершал богослужения, произносил проповеди, так любимые народом, беседовал с крестьянами, знакомился с их бытом, воззрениями и нуждами. Сильное и глубокое чувство сострадания испытывал Владыка Евлогий при виде Холмского простонародья, пережившего многовековое духовное и материальное иго польских ксендзов и помещиков, почти утратившего национальное русское самосознание, лишенного своих интеллигентных руководителей, невежественного, обездоленного, обнищавшего, уже начинавшего забывать по местам свою родную речь!
И тогда же владыка исполнился твердой решимостью прийти на помощь этому народу, пробудить в нем православно-русское самосознание, просветить духовным светом и улучшить его материальное положение.
12 января 1903 г. хиротонисан во епископа Люблинского, викария Холмской епархии. Хиротония состоялась в г. Холме, совершали: Высокопреосв. Иероним, архп. Холмско-Варшавский и Иоаким, епископ Гродненский, Антоний, епископ Волынский и Арсений, епископ Владимир-Волынский.
Епископское служение он начал делом благотворения. На пожертвованные им средства в столовой попечительства о народной трезвости 12 января бесплатно выдавались чай и закуски беднейшим жителям Холма без различия исповеданий.
С 18 июля 1905 г. — епископ Холмский и Люблинский.
Сделавшись самостоятельным епископом Холмским и Люблинским, Владыка Евлогий немедленно приступил к исполнению своих заветных желаний. Вместо бедных, полуразрушающихся церквей воздвигнуты в короткое время благолепные храмы, привлекались к постройке и украшению их щедрые благотворители из России и местные. Быстро развивалась широкая церковно-просветительная деятельность, увеличились церковно-приходские школы высших и низших типов, возникли периодические издания: 1) Холмская, Церковная жизнь с Народным Листком; 2) Братская беседа; 3) Холмская Русь.
Оживилась деятельность приходских Братств чрез объединение ее посредством Холмского Богородицкого Братства. По мысли владыки и при его деятельном участии возникли новые благотворительные и просветительные организации: 1) Холмское женское благотворительное Общество; 2) Народно-просветительное общество Холмской Руси; 3) Холмская Архивная Комиссия. Холмское Братство приобрело собственную типографию. В Холме ежегодно собирались съезды местных деятелей для обсуждения различных вопросов церковной и общественной жизни. Съезды происходили при деятельном участии владыки и почти всегда под его председательством. Не забыты и экономические нужды населения. С этой целью учреждены:
1) Холмское сельскохозяйственное Общество взаимного кредита; 2) Фирмокомандитное товарищество для покупки и парцелляционной распродажи имений православным земледельцам; 3) Русское сельскохозяйственное общество Холмщины и Подляшья для улучшения крестьянского хозяйства. Все эти учреждения благотворительные, просветительные и сельскохозяйственные организованы при энергичном содействии владыки и самых щедрых пожертвований из его личных средств.
20 мая 1912 г. возведен в сан архиепископа.
В кратком очерке трудно даже и перечислить все то, что было сделано архиепископом Евлогием для Холмской паствы. Кратко говоря, всякое начинание на пользу и процветание Холмского края встречало со стороны владыки самое горячее сочувствие и деятельную помощь личными средствами, ходатайством пред кем следует и т.д. При такой разносторонней кипучей деятельности владыка находил время и силы собственно для пастырского попечения о своей епархии. Во все воскресные и праздничные дни владыка служил торжественные литургии в Холмском соборе, сопровождая всякое свое служение глубоконазидательными поучениями; часто посещал духовно-учебные и светские заведения, присутствовал на экзаменах и школьных праздниках; по нескольку раз в течение года совершал поездки по епархии, ревизовал приходы, испытывал учащихся по Закону Божию, служил литургии и молебны, неустанно проповедовал слово Божие. В Холмской епархии нет ни одного прихода, в котором владыка не был бы несколько раз. Любовь простого народа к владыке и доверие были безграничны. Поэтому, когда русское население Холмщины и Подляшья получило право иметь особого представителя в Государственной думе, то крестьяне на предвыборных собраниях и в Холмском избирательном собрании заявили о своем неуклонном желании избрать членом Государственной думы архиепископа (тогда еще епископа) Евлогия, который и был двукратно избираем членом Государственной думы (2 и 3 созыва; член II и III Государственных дум от православного населения Люблинского и Седлецкого воеводств).
В Государственной думе владыка неоднократно выступал на защиту интересов местного сельского населения, за что его, православного епископа, благодарили крестьяне-католики во время одной из поездок по епархии. Явление исключительное.
Самой важной заслугой Высокопреосвященного Евлогия для всего Холмского края следует считать разрешение так называемого "Холмского вопроса", под которым разумеется образование особой Холмской губернии из русских уездов Привислинского края и выделение ее из состава царства Польского. Обстоятельства смуты 1905-1906 гг. показали, что оставление Холмщины в пределах царства Польского угрожало ополячением и окатоличением Холмского русского населения. Поэтому Преосвященный Евлогий во главе местной депутации ездил в С.-Петербург ходатайствовать о выделении Холмщины, хлопотал у различных высокопоставленных лиц, делал доклады в собраниях, и его старания увенчались успехом.
По повелению правительства в Государственную думу внесен в 1909 году законопроект об учреждении Холмской губернии с выделением ее из состава царства Польского. Всю тяжесть проведения Холмского законопроекта в Государственной думе Преосвященный Евлогий вынес, можно сказать, на своих плечах. Члены думы — поляки и их приспешники из левых партий употребляли отчаянные усилия, чтобы похоронить законопроект, произносили длиннейшие речи (обструкция), делали всевозможные возражения против каждой подробности законопроекта. Все это Преосвященному Евлогию приходилось выслушивать сперва в подкомиссиях и комиссиях, а потом в общих собраниях Государственной думы, на все давать ответы. Одушевляемый сознанием великой важности законопроекта для русского дела в Холмщине, Владыка Евлогий энергично защищал законопроект, который, после трехлетних мытарств и думе, удостоился наконец правительственного утверждения 23 июня 1912 г. Тогда вздохнули свободно русские люди Холмского края. Обездоленный и униженный до степени ничтожного уездного городка древний княжеский Холм стал губернским городом; Холмский край, искони русский и православный, с этого времени стал управляться и устрояться, как требовали местные интересы русского населения. Этими благами Холмский край обязан почти исключительно неутомимой энергии, искусству и настойчивости своего архипастыря, Преосвященного Евлогия.
14 мая 1914 г. — архиепископ Волынский и Житомирский.
С 1914 г. один из руководителей Союза русского народа.
В 1915 году награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке. Ему же в 1917 году было поручено временное управление Холмской и Люблинской епархией.
1917-1918 гг. — участник Всерос. Церк. Собора. Был сторонником патриаршества.
В 1919 году эмигрировал за границу.
Первое время за границей был близок по своим политическим воззрениям к митрополиту Антонию. Был командирован и послан в Париж.
В марте 1921 г. св. Патриарх Тихон назначил его временно управляющим русскими Западно-Европейскими приходами.
В 1930 году упоминается митрополитом — управляющим русскими церквами в Западной Европе. Сан митрополита получил за границей, год неизвестен.
После смерти Патриарха Тихона отошел от Антония.
Со времени вступления митрополита Сергия в должность Местоблюстителя Русской Православной Церкви, митрополит Евлогий отошел от него и примкнул к оппозиционным церковным кругам.
10 июня 1930 г. был уволен митрополитом Сергием от управления русскими церквами в Западной Европе и запрещен в священнослужении.
В 1931 году митрополит Евлогий ушел в юрисдикцию Константинопольской патриархии.
2 сентября 1945 г. воссоединен с Православной Церковью и оставлен митрополитом и Экзархом Зап. Европейских Православных Церквей.
Скончался 8 августа 1946 г. Погребен в Париже на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа в склепе церкви Успения Божией Матери.
Был он широко и щедро обласкан "сильными мира сего", авторитет его в кругах инославных западных "столичных" церквей был исключителен. Но неизменно всю жизнь стремился он к "простому человеку", и чем проще был человек, тем свободнее, душевнее, отраднее ему было с ним. Уже в самом внешнем его облике, в этих овальных старинных очках с железной оправой, в простенькой речи, в доброй простодушной улыбке, в стесненных жестах, в откровенности, доходившей до наивности и любопытства детского, в его невзыскательности было что-то глубоко успокаивающее, мирно провинциальное, неуловимо очаровывавшее и подкупавшее. А непритязательность, невзыскательность его доводили до удивления, — давний след бедного сельского детства. Вкуса и качества еды не замечал, — хоть совершенно чужд был аскетизма, — "митрополичьи покои" его, в которых прожил о н двадцать лет, были скромнее сторожки в ином храме, и любимое облачение его, подчас стеснявшее сослуживших с ним приезжих архиереев, было из грубого сурового холста, вышитого желтым и голубым, рожью и васильками.
Детей же он любил так, как не умеют их любить взрослые, — в их обществе он растворялся, становился равным им, — ибо и сам истинно детским, чистым, обладал сердцем. В последние месяцы, когда уже почти никого не принимал он, дети неизменно имели к нему доступ. Той же доверчивой любовью платили и они ему. Однажды, в рабочем поселке парижского пригорода в престольный праздник после обедни подошла к нему группа детей. Подросток девочка, присев (отдав книксен), начала свою речь, но взволнованная до крайности, забыла тщательно выученный текст и дальше "вашего высокопреосвященства" не могла пойти. Стоявший рядом с нею пятилетний бутуз, увидя широкую ободряющую улыбку владыки сказал: — "Батюшка, она совсем запуталась. Лучше ты расскажи нам что-нибудь".
Старая Петербургская епархия не насчитывала в Европе и десяти приходов. Он довел их число почти до ста. Эти бедные церкви в пунктах русского рассеяния, построенные трудовыми руками в свободное от заводской работы время, — это его заслуга. Но всегда требовал он, чтобы не только молитвенным домом была церковь, но и центром русской культуры, русской пропаганды, и первую заботу его составляли те же дети, стремление уберечь их от денационализации. Посадив на колени малыша, говорил: — Вот оба мы русские, а сговориться не можем. Я по-французски кроме "бонжур" и "мерси" ничего не знаю, а ты по-русски ни слова. И с укором говорил смущенным родителям:
- В Турции он по-туреци говорить будет, в Испании по-испански, в Японии по-японски, а в России по-каковски? Вы уже лучше ему и имя перемените.
Был прост и совершенно для всех доступен. В мирной беседе любил вспомнить семинарские времена и бедную свою юность, рассказать о своих молодых встречах с виднейшими впоследствии церковными иерархами его поколения, о митрополите Сергии, о митрополите Антонии Храповицком, о Государственной думе и о своей работе на Холмщине. Благословив трапезу в семье какого-нибудь русского рабочего, не отказывался от рюмки водки, но ей предпочитал рябиновку, которую называл "поповским напитком" и "дроздовкой", — за то, что дрозды клюют рябину и за то, что суровый митрополит Дроздов не переносил спиртного. Любил, по русскому обычаю, подарки, но широко и сам отдаривал, а пасхальные и новогодние посылочки русским туберкулезным любовно составлял сам. Был необыкновенно добр, бескорыстен, широко щедр, внимателен к собеседнику, любил мирить, и особенно, — венчать. При всей занятости сложной и тяжелой и большой административной работой, всегда и неизменно преисполнен был "веселия духовного".
За тяготение к "простым людям" в некоторых кругах именовался, — впрочем, без злорадства, — "мужицким архиереем". Но за внешней простотой своей был исключительно образован, любознателен и либерален. Первый разрешил у себя радиопередачи церковных служб. Он говорил:
- "Когда-то и против электричества боролись. А на самом деле всякая сила, человеку полезная и человека улучшающая, — от Бога".
Прекрасно знал светскую литературу и следил за ней. Неизменно восторгался Пушкиным, в котором открывал все новые и новые сокровища, любил Толстого и, уже в особом плане, — Мельникова-Печерского и, конечно, Лескова. О Лескове говорил: — Удивительная проникновенность и чистота. А если бы дожил до наших дней, много нового узнал бы о нашей интимной архиерейской жизни.
Не переносил лести. Если в ней рассыпался кто-нибудь из посторонних, приезжих, — лицо его становилось необычно для него строгим, каменело, он закрывал глаза. Если хвалили его лично, то он махал руками и кричал:
- Что вы, что вы, не грешите, не вводите в соблазн. Ведь это же все неправда!
Властолюбию был чужд, но по самой природе своей был властен, властен как бы по долгу, как властен глава семьи, — мягкий и мирный в обычное время и неуступчивый и суровый в минуты опасности. Отрыв свой от Московской Патриархии переносил с крайней болезненностью, но не пойти на него не мог, ибо опять-таки, по натуре своей почел бы бесчестным оставить десятки тысяч пасомых, — так как знал и то, что если оставит их, — они ринутся в раскол еще худший. О митрополите (впоследствии патриархе) Сергии, с которым издавна связан был узами личной дружбы, говорил со слезным волнением, расхождение с ним было его душевной трагедией, но в одиночестве он много и усердно за него молился.
Был первым председателем "Общества сближения Англиканской Церкви с Православной", которое было открыто в январе 1912 г.
Труды:
Речь в Государственной думе по вопросу обсуждения сметы Св. Синода. "Приб. к "ЦВ" 1910, № 10, с. 456-460.
Слово, сказанное перед погребением Столыпина. "Приб. к "ЦВ" 1911, 3 38, с. 1561.
Поучение при совершении чина закладки храма в г. Холме. "Приб. к "ЦВ" 1913, № 28, с. 1301.
Послание Галицко-русскому народу и его духовенству. "Приб. к "ЦВ" 1915, № 2, с. 30.
Put' moej zizni. Vospominanija, izlozennye po ego rasskazam T. Manuchinoj. IMCA-Press 1947.
Литература:
"Церк. Вед." 1902, № 50, с. 377, 1905, № 32, с. 385, 1906, № 50, с. 519, 1908, № 38, с. 291, 1909, № 24, с. 246, 1912, № 20, с. 195, 1914, № 21, с. 256.
"Приб. к "ЦВ" 1903, № 4, с. 125-126, № 5, с. 158-161, 1910, № 10, с. 456-460, 1914, № 23, с. 1040, 1918, № 5, с. 171, 172.
"Русск. Паломн." 1912, № 17, с. 255 (фото), № 35, с. 540, 1914, № 26, с. 419, 420.
"ЖМП" 1931, № 2, с. 2, № 3, с. 1, 1932, № 11-12, с. 1, 1945, № 10, с. 14, № 11, с. 43, 1946, № 4, с. 19, № 5, с. 15, № 9, с. 30-38, 1951, № 6, с. 26, 1954, № 11, с. 44-46, 1959, № 11, с. 14, 15, 16, 1960, № 2, с. 31, 33, № 8, с. 11, 1963, № 2, с. 31, 47.
"Церк. Вестн." 1908, № 2, с. 50, № 9, с. 281, № 12, с. 374, № 13, с. 409, № 24, с. 747, № 31, с. 957, № 38, с. 1191.
"Изв. Каз. Еп." 1912, № 5, с. 149, № 6, с. 192, № 10, с. 344.
"Русс. Прав. Церк.", с. 150, 152, 194.
"Красный Архив" 1929, т. 26, с. 120.
"Мисс. Календ." 1907, с. 132.
Парийский Л. "Кончина и погребение митр. Евлогия". "ЖМП", 1946, № 9, с. 9-15.
Родзянко. "Крушение империи". Изд. "Прибой", 1927, с. 61, 111.
Стахович Александр. "О деятельности митр. Евлогия в государственной думе".
Газета "Речь", 1911 г. от 27 ноября и 3 декабря.
Елевферий митр. "Неделя в Патриархии". Париж, 1933 г., с. 131, 146, 147.
Елевферий митр. "Соборность Церкви. Божие и Кесарево". Париж, 1938, с. 64, 66 и т.д.
"Правда о религии в России". МП, 1942, с. 13.
ФПС I, № 9, с. 1, III, с. 3.
"Состав Св. Прав. Всер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1917 год", с. 108-109.
Булгаков, с. 1416.
БЭС т. II, стб. 2289.
Regel'son 268ff., 272, 274, 278, 284, 285, 478-480, 482, 498.
Irenikon 19(1946)352-370.
Struve 508-511.
Joh. Chrysostomus, Kirchengeschichte I, 179, 211, 240, III, 143, 147-149, 164, 165-172, 174, 180.
N. Rklickij, Zizneopisanie VII, passim.
I. Stratonov, Russkaja cerkovnaja smuta/1921-1932, Berlin 1932, passim.
K. Chr. Felmy, Predigt im orthodoxen Ru?land, Gottingen 1972, 171, 188f.
W. Gunther, Zur Geschichte der Russisch-orthodoxen Kirche in Deutschland in den Jahren 1920 bis 1950. Sigmaringen 1982, passim.
Igor Smolitsch 167, 212, 214, 323f., 325f., 404, 660ff., 667f.
|
