Биография
Иов, Патриарх Московский и всея Руси.
Первый русский патриарх Иов родился около 1525 г. в г. Старице (Тверской губернии) в семье посадского.
Образование получил в Старицком монастыре под руководством архим. Германа.
В 1556 г. [по Брокгаузу в 1553 г.] пострижен в монашество в Успенском Старицком монастыре при архимандрите Германе, по смерти которого в начале 1569 г. избран настоятелем монастыря.
С 1571 г. — архимандрит Московского Симонова монастыря.
С 1575 г. — настоятель Ново-Спасского монастыря.
16 апреля 1581 г. хиротонисан во епископа Коломенского.
9 января 1586 г. митр. Дионисием возведен в сан архиепископа Ростовского.
26 января 1587 г. собором русских иерархов поставлен на Московскую митрополию.
19 января 1589 г. при учреждении патриаршества на Руси совершена интронизация патриархом Константинопольским Иеремией и собором русских иерархов.
В начале июня 1605 г. лишен патриаршего престола Димитрием Самозванцем и простым монахом удален в заточение в г. Старицу.
В 1607 г. в царствование Шуйского вызван в Москву для принятия всенародного покаяния.
Скончался 19 июня 1607 г. в Старицкой обители. Тело его перенесено в Москву в 1652 г. по указу царя Алексея Михайловича и положено в Успенском соборе.
Внешний и внутренний облик патр. Иова был исключительно приятным и привлекательным. "Муж нравом и учением и благочестием украшен", — говорили о нем современники. Был великий постник. Ежедневно литургисал, имел необыкновенную память. Знал наизусть всю Псалтирь, Евангелие и Апостол. Без книги совершал литургию Василия Великого, напамять читал все молитвы освящения воды на Богоявление и молитвы на вечерне Пятидесятницы. Чтение его было до того умилительно, громогласно и доброгласно, что все вместе с ним плакали. Отличался даром красноречия.
Патриарх Иов никого никогда не обличал и не оскорблял, всех миловал и прощал.
Вступив в управление Русской Церковью, он обратил внимание на распущенность низшего духовенства и принимал меры к улучшению его нравственности. Он вновь установил учрежденные еще Стоглавым собором, но уже забытые должности поповских старост и десятских, следивших за благочестием и исправностью духовенства. Был нестяжателен и употреблял все свою богатые средства на храмы Божии и помощь ближним. Исключительно его заботами воздвигнуты монастыри на окраине России, в Сибири.
При нем успешно возобновилось прекратившееся было печатание богослужебных книг. В первый раз были изданы Цветная и Постная Триоди, Октоих, архиерейский чиновник, Общая Минея и Служебник. Во время патриаршества Иова были канонизованы несколько святых: Василий Блаженный, Гурий и Варсонофий казанские, Антоний Римлянин и другие.
Патр. Иов ревностно заботился о распространении и укреплении христианства среди казанских татар и в недавно присоединившейся к России Грузии. По просьбе грузинского царя Александра в апреле 1589 г. были отправлены в Грузию священники для исправления порядка в богослужении и иконописцы для украшения обветшавших храмов.
Карамзин считает, что "умный и способный Иов" своим возвышением был обязан исключительно Борису Годунову, видевшему в нем прекрасное орудие для достижения своих честолюбивых планов. Но М. В. Толстой резонно возражает против этого и утверждает, что патриаршество было основано еще при Феодоре Иоановиче, а "набожный Феодор не отважился бы на важное нововведение церковное, если бы не имел своих собственных благочестивых побуждений... а ту услугу, которую будто бы ожидал Годунов от Иова патриарха, мог бы оказать ему тот же Иов и в сане митрополита".
Правильнее отнести это возвышение "умного и способного", да еще и благочестивого Иова добрым его качествам, которые делали его заметным среди окружающих. Ведь на него обратил внимание еще Иоанн Грозный, в первый раз приехав в Старицу в 1556 г. Именно по воле Грозного игумен Иов был переведен в Москву, чем и началось его возвышение. А царь Феодор настолько любил и уважал патр. Иова, что назначил его своим душеприказчиком наравне со своим двоюродным братом Феодором Никитичем Романовым и шурином Борисом Годуновым.
Причем избрание Иова в патриарха производилось не единоличным распоряжением, а по жребию трех лиц, намеченных собором епископов. Что же касается "услуги", оказанной патриархом Годунову при избрании его на царство, то, безусловно, слово патриарха имело большой вес на соборе, избравшем Бориса. Но в то время обстоятельства сложились так, что за Годунова подавал голос не только искренне преданный ему патриарх, а и многие недружелюбно к нему настроенные бояре. Не из кого было выбирать. Да и история правления Грозного и предшествовавших ему царей и князей приводила к мысли, что невозможно искать царя безупречного в нравственном отношении, лишь бы государство умел в руках держать. А у Годунова был опыт и, когда он хотел, личное обаяние.
Против патр. Иова выдвигают и еще одно обвинение, что он не обличал жестокости Годунова по отношению к невинным, как обличали Иоанна Грозного святители Филипп и Герман.
Возможно, что его в этом случае в какой-то мере сдерживал страх за себя, и святые не без немощей. Но с такой же вероятностью можно поставить его поведение в зависимость от его характера — он никогда не обличал и не оскорблял, не мог публично обличить и Бориса, которого любил. Когда же произошло то, что в его глазах являлось беспримерным злом, грозившим существованию России, когда в Польше появился Лжедмитрий, патр. Иов не молчал. По всему государству рассылались грамоты за его подписью, в которых он уверял, что это не Димитрий, а Отрепьев; по его распоряжению состоялся обряд торжественного проклятия самозванца.
"Я давал вам страшную на себя клятву в удостоверение, что он самозванец; вы не хотели мне верить", — писал он в 1607 г. в грамоте на всенародное покаяние, — и сделалось то, чему нет примера ни в священной, ни в светской истории".
Вскоре после воцарения самозванца, когда патр. Иов служил в Успенском соборе, в алтарь ворвались посланные от Лжедимитрия и стали рвать с патриарха святительские одежды. Иов сам снял с себя панагию, положил ее к чудотворной Владимирской иконе Божией Матери и со слезами молился вслух об утверждении Православия, которому грозила опасность от латинян.
Сторонники Лжедимитрия одели патриарха в одежду простого монаха, позорили, таская по церкви и площадям, как рассказывал он сам, и, наконец, посадив на телегу, отправили в Старицкий монастырь, где он когда-то принял пострижение. Там он через некоторое время ослеп от слез.
Лжедимитрий без соборного избрания поставил патриархом Рязанского митрополита, грека Исидора, который долго жил в Риме и усвоил некоторые латинские обычаи. Исидор ради приличия просил благословения Иова, но тот ответил: "по ватаге атаман, по отцам пастух". Исидор продержался только до падения Самозванца. По воцарении Василия Шуйского патр. Иову предложили вновь занять престол, но он отказался по старости и слепоте. Тогда священный собор избрал патриархом Гермогена. Однако патр. Иову еще пришлось принять участие в церковной жизни. Василий Шуйский и собор, стремясь успокоить народ, постановили принести всенародное покаяние. Для принятия покаяния был приглашен патр. Иов. За ним было направлено посольство во главе с митр. Сарским и Подонским Пафнутием и с посланием патриарха Гермогена, который просил бывшего патриарха прибыть в Москву "да сподобит премилостивый Бог за молитвы святых и твои Российское государство жити в мире и покое и в тишине".
20 февраля 1607 г. был день последнего предсмертного торжества Иова. В одежде простого икона он стоял у патриаршего места в Успенском соборе, наполненном внутри и окруженным снаружи бесчисленным множеством народа. Ему поднесли и заставили патриаршего архидиакона читать бумагу, составленную от лица народа, где перечислялись все грехи смутного времени: ослепления, вероломства, клятвопреступления, просили прощения живым и мертвым и клялись не повторять совершенного. Затем тот же архидиакон зачитал грамоту Иова, составленную заблаговременно им самим, известным его слогом, умилительно и красноречиво. Он со своей стороны перечислял все грехи народа, умолял оставить их и, наконец, от лица патр. Гермогена и своего давал народу прощение в надежде, что он плодом чистого раскаяния загладит свои грехи и клятвопреступления.
Действие было неописуемое. Народ бросился к патр. Иову, кланялся ему в ноги. Это было как бы искупление за те побои и оскорбления, которые претерпел он на этом месте два года назад.
Особенно тронуло людей известие, что вскоре по возвращении в Старицу патр. Иов скончался. Видели в нем мужа святого, который в последних молениях души своей ревностно занимался судьбой горестного отечества, умер благословляя его и возвестив ему умилостивление неба.
Дату смерти Иова указывают по-разному: 19 июля; 8 марта и, даже по дороге в Старицу. Впрочем это как раз и могло быть 8 марта, т. к. больной старец, да еще переживший такое душевное волнение, едва ли мог отправиться в путь, не отдохнув несколько дней в Москве, и путешествие его должно было совершаться очень медленно.
С указанием на смерть в пути связан рассказ о чуде. Рассказывают, что на месте смерти патр. Иова, где потом была поставлена часовня, вдруг остановились лошади, везшие мощи. Когда же их начали понукать, они оторвали себе не то подковы, не то самые копыта — верный признак, что святителю не угодно было расставаться со Старицей.
Мощи его, оказавшиеся нетленными и благоуханными, были поставлены в Московском Успенском соборе поверх пола, и над ними устроена каменная гробница.
В книге о Российских Святых он причислен к лику Московских чудотворцев. В сборнике Румянцевского музея № 364 описаны восемь чудес его, происшедших во время погребения в Старице, и перенесения мощей.
В современном православном календаре он не указан среди святых. По-видимому, следует отнести его к числу местно чтимых.
Труды:
Описание жизни царя Феодора Иоанновича (включено в Никоновскую летопись).
Духовная (напечатано в Рос. Вивлиофике).
Несколько посланий (в рукописях).
Литература:
Соловьев С. М. История России, кн. II, с. 544, 655-657, 677, 678, 681, 683-694, 726, 756, 758, 759, 768, 770, 818-821, 1551.
Карамзин, т. X, с. 70-71; т. XII, с. 8.
М. Макарий И. Р. Ц., т. X, с. 55-96.
Толстой М. В. Древние святыни Ростова. 2-е изд. М., 1860, прилож., с. 23, 46.
Его же Рассказы из И. Р. Ц., с. 430, 433, 436-438 пр. 20.
Дмитриев Д., свящ. Иов, святейший первый патр. на Руси. М., 1907.
Гатцук Календарь на 1883 г., с. 131.
Сергий Месяцеслов Востока, т. II, с. 562.
Строев П., с. 5, 143, 150, 332, 460, 1031.
Голубинский, с. 359, 581.
Денисов, с. 134, 478, 836.
Ратшин, с. 98.
Барсуков Н., с. 262.
Булгаков, с. 1405, 1418.
Едлинский, свящ. Подвижники и страдальцы за веру правосл. и землю русскую, 2-е изд. СПб, 1899, т. II, с. 171-186.
Марков Н., свящ. Коломенская епархия, с. 222.
Боголюбский М. С., прот. Московская иерархия. Патриархи. М., 1895, с. 3-7.
Н. Д., с. 11, 23, 46.
Николаевский О. П. Учреждение патриаршества в России.
Летопись Е. А., с. 616, 624.
Портреты имян. мужей Рос. Церкви. М., 1843, с. 7, 8.
Моск. муж. ставропиг. Симонов м-рь. М., 1869, с. 14.
М. Нкр., т. I, с. 512.
Всеобщий календарь. СПб, 1917, истор. отд., с. 80.
Святая Русь, № 510.
Моск. университ. изв., 1871, № 6 и 7.
Прав. собес., 1866, январь, с. 52, 1867, июнь, с. 131, 156, 159; октябрь, с. 81-106; ноябрь, с. 168, 170.
Рус. палом., 1888, № 9, с. 108, 1914, № 4, с. 51-64.
Приб. к Ц. В., 1907, № 15, с. 695; № 26, с. 1049-1050.
Рус. старина, 1878, ноябрь, с. 392.
Изв. Казан. еп., 1907, № 21, с. 621-622 п/с.
Истор. вестн., 1884, т. 16, с. 679, 1891, февраль, с. 565; май, с. 312, 323; июль, с. 194, 1893, май, с. 466, 1894, апрель, с. 150, 1896, январь, с. 207-215; февраль, с. 527-528, 532, 536, 542, 544.
Рус. архив, 1889, кн. 2-я, с. 470, 476 (Боярин и воевода князь М. В. Скопин-Шуйский), 1897, кн. 3-я, с. 153-154 (Рукописи древлехранилища Нижегородск. дух. сем.), 1901, кн. 1-я, № 2, с. 184, 1903, кн. 2-я, № 6, с. 234, 1904, кн. 2-я, № 6, с. 231.
Ж. М. П., 1944, № 9, с. 11-12, 1945, № 1, с. 42; № 7, с. 49, 1948, № 3, с. 6, 1954, № 5, с. 56, 1956, № 6, с. 58, 1957, № 5, с. 65-70; № 12, с. 36.
БЭЛ, т. VII, с. 213-219; т. XII, с. 357.
БЭС, т. I, с. 1105; т. II, с. 1411.
РБС, т. VIII, с. 307-310.
Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода с 992 по 1892 годы (включительно): Ч. 1-5. Куйбышев, 1971 (машинопись). Ч. 3.
|
