Биография
Иларион (Троицкий Владимир Алексеевич, у Мануила ошиб.: Василий Александрович), архиепископ Верейский, викарий Московской епархии.
Родился в 1866 году в семье священника с. Липицы Серпуховского уезда Московской губернии.
День Ангела 28 марта.
В 1910 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и оставлен профессорским стипендиатом.
В 1913 году получил степень магистра богословия.
28 марта 1913 г. пострижен в монашество в Троице-Сергиевской Лавре, а через несколько дней рукоположен во иеромонаха и определен исполняющим должность доцента Московской духовной академии. Пострижение доставило иеромонаху Илариону великую духовную радость, о которой он писал впоследствии: “думаю, что не придется еще в жизни пережить такой радости”. По его словам, эта радость, это ликование продолжалось у него два месяца, так что он порою думал, — не прелесть ли это? И только перемена, происшедшая в его судьбе 30 мая “надолго отогнала эту радость, но не изгнала совсем”. В день, на который указывает архимандрит Иларион, 30 мая 1913 г., он был назначен инспектором Московской духовной академии с возведением в сан архимандрита. Странно думать, чтобы назначение, являвшееся естественным этапом на избранном им жизненном пути, могло “надолго отогнать радость”. Скорее, кажется, можно предположить, что в этот же день он узнал о другом назначении, которое могло показаться ему очень неприятным. Летом 1913 года архимандрит Иларион (профессор Троицкий), вместе с епископом Никоном Вологодским, был командирован на Афон для догматического разрешения спора между монахами, часть которых неправильно судили об Иисусовой молитве (Имясловцы).
3 декабря 1913 г. архимандрит Иларион утвержден в звании экстраординарного профессора по Священному Писанию Нового Завета. Был доктором богословия, хотя дата получения степени неизвестна.
Был членом Поместного Собора 1917-1918 гг., на котором выступал, как сторонник патриаршества.
12 мая 1920 г. был хиротонисан во епископа Верейского, викария Московской епархии.
В июне 1923 г. Патриарх Тихон возвал его в сан архиепископа.
Архиепископ Иларион славился, как выдающийся, неутомимый оратор. Как оратора его ставили наравне с Луначарским и Алекс. Введенским и даже выше.
Он был молодой, физически очень сильный человек, высокого роста, красивый. Большая русая борода, тонкие черты лица, привлекали своей величавостью, строгим изяществом, своеобразной картинностью. Любимец народа, архиепископ Иларион пользовался большим авторитетом также среди духовенства и своих собратий — епископов, называвших его за его ум и твердость в вере — Великим.
В журнале “Церковное Обновление” (№ 7-8 за 1930 г., с. 30) был сделана попытка выставить архиепископа Илариона как сочувствовавшего обновленцам, но эта попытка не имела под собой оснований. Наоборот, он был горячим, убежденным борцом против обновленчества и обновленцев, о которых отзывался, подчас, очень резко. Например, о митр. Антонине он говорил: “Антонин был сначала заштатным епископом, потом сделался митрополитом Московским, потом митрополитом всея России, а потом епископом не всего Заиконоспасского монастыря”.
В другой раз, уже в начале октября 1925 г., ему пришлось спорить о Живой Церкви с обновленческим епископом Гервасием (Малининым). Ему Преосвящн. Иларион сказал: “Восточные патриархи с нами, это я знаю документально; обновленцы врут; Введенский ваш изолгался. Ведь я с ним на диспутах в Москве выступал, я его к стенке прижимал, мне все его хитрости прекрасно известны”.
В этом же споре епископ Гервасий употребил выражение — “тихоновцы”. Обновленцы любили этот эпитет и всячески старались ввести его в общее употребление, но православные протестовали против него, выдвигая вместо того наименование “староцерковники”. Несколько изменяя слова апостола Павла, — “разве Павел распялся за вас, или во имя Павлово вы крестились?” — Они говорили: “Мы веруем в Христа, а не в Тихона”.
И на этот раз архиепископ Иларион возразил: “Какие мы тихоновцы? Что вы треплете имя покойного Святейшего Патриарха Тихона? Мы православные”.
В сентябре 1923 г. архиепископ Иларион вместе с архиепископом Серафимом (Александровым) Тверским и архиепископом Тихоном (Оболенским) Уральским, участвовал в переговорах с председателем ВЦУ митрополитом Евдокимом о возможности соединения.
Если даже в 1925 году многие не понимали, что соединение с обновленцами невозможно без канонических уступок им, то в 1923 году такое недопонимание замечалось даже среди лиц, близких к патриарху. Недопонимал этого и архиепископ Иларион. Но среди архипастырей, собравшихся в количестве 28 человек, на совещание по этому вопросу 29 сентября 1923 г. в Донском монастыре, — нашлись такие, которые ясно видели опасность. Они дружно высказались против соединения. Выслушав их соображения и архиепископ Иларион отказался от своей мысли о возможности соединения, как от неправильной.
С конца 1923 года архиепископ Иларион епархией не управлял.
В 1924 году он выехал в Ярославль, а в 1925 году — на Соловецкие острова.
Авторитет его в церковном мире в это время был так велик, что летом 1926 года архиепископ Григорий Екатеринбургский сделал несколько попыток использовать его для укрепления клонившегося к упадку григорианства. В начале июня 1927 года, едва началась навигация на Белом море, архп. Иларион был привезен в Москву для переговоров с архиепископом Григорием. Последний, в присутствии светских лиц, настойчиво упрашивал архиепископа Илариона “набраться мужества” и возглавить все более терявший значение григорианский ВВЦ Совет. Архиепископ Иларион категорически отказался, объяснив, что дело ВВЦС несправедливое и пропащее, задуманное людьми, не сведущими ни в церковной жизни, ни в церковных канонах, и что это дело обречено на провал. При этом архиепископ Иларион братски увещевал архиепископа Григория оставить ненужные и вредные для Церкви замыслы.
Подобные встречи повторялись несколько раз. Владыку Илариона и умоляли, и обещали ему полную свободу действий и белый клобук, но он твердо держался своих убеждений. Был слух, что однажды он сказал своему собеседнику: “Хотя я и архипастырь, но вспыльчивый человек, очень прошу Вас уйти, ведь я могу потерять власть над собой”.
“Я скорее сгнию в тюрьме, а своему направлению не изменю”, — говорил он в свое время епископу Гервасию.
В таком же духе он держался и дальше. Всегда он был в бодром настроении и поддерживал бодрость в других. В смутное время после обновленческих расколов, когда разногласия проникли и в среду окружавших его архипастырей, он являлся настоящим миротворцем среди них, сумев объединить и сплотить их на почве православия. Он был в числе епископов, выработавших в сентябре 1927 г. текст так называемого “Послания соловецких старцев” — послания, имевшего громадное значение в борьбе с возникшими тогда разделениями.
В ноябре 1927 г. некоторые из соловецких епископов начали было колебаться в связи с иосифлянским расколом. Архиепископ Иларион сумел собрать до пятнадцати епископов в келии архимандрита Феофана, где все единодушно постановили сохранять верность Православной Церкви, возглавляемой митрополитом Сергием. — “Никакого раскола!” — возгласил архиепископ Иларион. — “Что бы нам не стали говорить, будем смотреть на это, как на провокацию!”.
21 июня 1928 г. Владыка Иларион писал своим близким, что до крайней степени не сочувствует всем отделяющимся и считает их дело неосновательным, вздорным и крайне вредным. Такое отделение он считал “церковным преступлением”, по условиям текущего момента весьма тяжким”.
“Я ровно ничего не вижу в действиях митрополита Сергия и его Синода, чтобы превосходило меру снисхождения и терпения”, заявляет он, а в письме от 12 августа 1928 г. развивает свою мысль, — “Везде писаны пустяки, кто напротив пишет. Какую штуку выдумали. Он, мол, отступник. И как пишут, будто без ума они. Сами в яму попадают и за собой других тащат”. — При этом он делает заключение, что митр. Иосифу ничего не докажешь, “хоть лбом об стенку бейся”, — что он, как допустивший грех отделения по злобе, останется до конца жизни при своих взглядах.
Много трудов положил архиепископ Иларион и для того, чтобы переубедить епископа Виктора (Островидова) Глазовского, близкого по направлению к иосифлянам.
- “Говорить с ним не приведи Бог”, — пишет владыка в том же письме от 28 июня 1928 г. — “Ничего слушать не хочет и себя одного за правого почитает”.
Несмотря на эту характеристику, архиепископ Иларион добился того, что епископ Виктор не только сознал свою неправоту, но и написал своей пастве, увещевая ее прекратить разделение.
Архиепископ Иларион скончался 15/28 декабря 1929 г.
Он должен был переехать на новое местожительство в Среднюю Азию. В самом начале пути, еще не доехав до Ленинграда, Владыка заразился сыпным тифом и был положен в Ленинградскую больницу на Обводном канале. По слухам, дорогой его обокрали, и в больницу он явился в лохмотьях. За несколько минут до кончины к нему подошел врач и сказал, что кризис миновал и что он может поправиться. Владыка едва слышно сказал:
“Как хорошо! Теперь мы далеки от ...”, — и с этими словами скончался.
Митрополит Серафим (Чичагов), занимавший тогда Ленинградскую кафедру, добился разрешения взять тело для погребения. В больницу доставили белое архиерейское облачение и белую митру. Покойного облачили и перевезли в церковь Ленинградского Новодевичьего монастыря. Он страшно изменился. В гробу лежал жалкий, весь обритый, седой старичок. Одна из родственниц покойного, увидевшая его в гробу, упала в обморок. Так он был непохож на прежнего Илариона.
Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря, недалеко от могил родственников архиепископа, впоследствии Патриарха, Алексия.
Кроме митрополита Серафима и архиепископа Алексия, в погребении участвовали епископ Амвросий (Либин) Лужский и епископ Сергий (Зенкевич) Лодейнопольский.
Архиепископ Иларион был выдающийся ученый и церковный писатель, один из крупнейших церковных деятелей того времени, богатырь духом и телом, чудесной души человек, наделенный Господом выдающимися богословскими дарованиями, непревзойденный оратор, жизнь свою положивший за Церковь Христову.
Его смерть явилась величайшей утратой для Русской Православной Церкви.
Прибавление.
Дивным благоуханием, созвучным запаху свежей хвои, сопровождалось перенесение с кладбища Воскресенского Новодевичьего монастыря Санкт-Петербурга мощей священномученика архиепископа Илариона (Троицкого). Это знаменательное событие в жизни Русской Православной Церкви, признавшей одного из сотен
узников Соловков, скончавшегося в пересыльной тюрьме Ленинграда в 1929 году, достойным причислению к лику святых.
Подтверждением тому стали факты, сопровождавшие перенесение мощей и засвидетельствованные сестрами монастыря как проявление милости Божией. Останки имеют янтарный оттенок, что по самым строгим афонским традициям иночества, говорит об их святости. Белые ризы, в которые был облачен усопший при погребении,
приобрели зеленый цвет, в церковной традиции означающий преподобных, то есть уподобившихся самому Господу.
Сподвижник святого Патриарха Тихона, архиепископ Иларион пользовался особой любовью народа. Ему принадлежит огромная заслуга в том, что после революционной смуты Церковь сберегла себя от раскола. Особую милость Божию церковные люди видят в том, что его могила (в числе немногих захоронений новомучеников) не была осквернена в годы безбожной власти.
Насельницы монастыря собирают свидетельства исцелений и других чудотворений по молитвам к святителю, которые продолжились после открытия его мощей и помещения их в храм.
В сонме новомучеников и исповедников российских Иларион (Троицкий) уже прославлен в лике святых Русской Православной Церковью Заграницей.
Труды:
“О церковности духовной школы и богословской науки”. Сергиев Посад, 1912. См. также “Богосл. Вестн.”, 1912, ноябрь.
“Триединство Божества и единство человечества”. Москва, 1912.
“Христианство или Церковь”. Сергиев Посад, 1912 и 1913 гг.
“История Плащаницы”. Сергиев Посад, 1913. См. также “Богосл. Вестн.”, 1912, февраль-март.
“Наука и Жизнь”. Москва, 1913.
“О необходимости историко-догмат. апологии девятого члена Символа Веры”. Сергиев Посад, 1913. См. также “Богосл. Вестн.”, 1913, февраль.
“Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве”. Москва, 1913.
“Замечания, поправки и дополнения к Православному догматическому богословию”. Прот. Н.П. Малиновского, т. III и IV. Сергиев Посад, 1914.
“Прогресс и преображение”. Речь. Сергиев Посад, 1914. См. также “Богосл. Вестн.” 1914, октябрь-ноябрь.
“Священное Писание и Церковь”. Москва, 1914.
“Единство идеала Христова”. Письмо к другу. Сергией Посад, 1915. См. также “Христианин”, 1915, январь-февраль.
“Христианства нет без Церкви”. Сергиев Посад, 1915.
“Богословие и свобода Церкви”. (О задачах освободительной войны в области русского богословия). “Богосл. Вестн.” 1915, октябрь, с. 98.
“Проф. Митрофан Дмитриевич Муретов”. (Скончался 11 марта 1917 г.) (Некролог). “Богосл. Вестн.” 1918, март, с. 5.
“Библиография: на книгу Свящ. Д.В. Рождественского. “Учебное руководство по Св. Писанию”, ч. 1, Петроград, 1915. “Богосл. Вестн.” 1915, апрель, с. 876.
“Обновление академического храма и пострижение в монашество”. (Речь). “Богосл. Вестн.” 1913, декабрь, с. 905.
“Покровский академический храм к началу второго ??? “Богосл. Вестник”?
“Краеугольный камень”. (Мф. 16, 13-18) (Юбилейный сборник). Год издания неизвестен.
Указ. на лит. труд см. “Богосл. Вестн.” 1915, X-XI-XII, с. 61, (отчет).
“Единство Церкви и всемирная конференция христианства”. “Богосл. Вестн.” 1917, январь, с. 1.
“Открытие Всероссийского Церковного Собора”. “Богосл. Вестн.” 1917, август-сентябрь, с. 275.
“Почему необходимо восстановить патриаршество?” (Речь на Соборе). “Богосл. Вестн.” 1917, август-сентябрь.
“Восстановление патриаршества”. “Богосл. Вестн.” 1917, октябрь, декабрь, с. 418.
“Письмо о Западе”. “Христианин”, 1915, март-июль.
“Гностицизм и Церковь в отношении к Новому Завету”. (Пробная лекция). “Богосл. Вестн.” 1911, июль-август, с. 493.
Слово в день празднования 95-й годовщины от основания Московской духовной академии (1 октября 1909 г.). “Богосл. Вестн.” 1909, октябрь, с. 399.
“Из академической жизни. Посещение Академии обер-прокурором Св. Синода В.К. Саблером”. “Богосл. Вестн.” 1911, май, с. 252.
“О церковном употреблении пасхальной еннеакэдекаетириды Анатолия Лаодикийского”. “Богосл. Вестн.” 1916, январь, с. 48.
В.А. “Понятие о Церкви в противоидейской полемике первых двух веков”. “Богосл. Вестн.” 1912, май, с. 1, июнь, с. 241.
“Вопрос о Церкви в догматической полемике с донатизмом оптат Милевийский”. ”Богосл. Вестн.” 1912, сентябрь, с. 247.
“Вопрос о Церкви в полемике блаж. Августина против донатистов”. “Богосл. Вестн.” 1912, октябрь, с. 297.
“Воплощение и смирение”. “Моск. Церк. Вед.” 1913, № 51-52.
“Воплощение и Церковь”. “Моск. Церк. Вед.” 1914, № 51-52.
“Пасха Нетления”. “Моск. Церк. Вед.” 1915, № 12-13.
“Вифлеем и Голгофа”. “Отдых Христ.” 1916, № 12.
“Грех против Церкви”. (Думы об интеллигенции). Петроград, 1916.
“Постное и пост.”
Богословие и свобода Церкви: О задачах освободительной войны в области русского богословия. М.: Сардоникс, 2005. 62 с.
Литература:
“Церк. Вед.” 1913, № 50, с. 561.
“ЖМП” 1935, № 23-24, с. 4.
“Прав. Собес.” 1915, сентябрь, с. 105.
“Изв. Каз. Еп.” 1913, № 27-28, с. 839, № 30, с. 919.
“ЖМП” 1963, № 3, с. 50.
“Вестн. Св. Син.” 1923, № 4, с. 23-24.
“Вестн. русск. студ. христ. движен.” Париж, 1930, № 11.
“Именн. список ректор. и инспектор. Дух. Акад. и семинар. на 1917 год”, с. 20.
Елевферий митр. “Неделя в Патриархии”. Париж, 1933, с. 123-124.
Тодорович Т.П. “К сорокалетию пастырства”, т. I, с. 367-368.
Архимандрит Иоанн (Снычев). “Церковные расколы”, с. 96-97; 193-194; 315-316; 380-381.
Заметки и дополнения Е.М. № 116.
ФПС III, с. 3.
ФАМ I, № 107, с. 9.
НЭС т. XIX, стб. 184.
M. Pol’skij, Novye muceniki I, 125-134, 167, 179; II, 28.
Prav. Put’ 1980, 110-120.
Regel’son 339, 344, 345, 347, 394, 397, 452, 460, 531.
Vest. russ. chr. dv. 134(1981)227-234.
Joh. Chrysostomus, Kirchengeschichte I, passim; II, 25, 27, 146. Ev. Theologie, 1975, 5, 465.
|
