|
Вознесенская Юлия Николаевна
| |
|
|
| |
Биография
Родилась в 1940 году, русская писательница, диссидентка.
Училась в Театральном институте.
Одна из издательниц самиздатовского журнала "Женщины и Россия" (кроме неё участвовали в издании — Татьяна Мамонова, Татьяна Горичева, Наталья Малаховская).
Вознесенскую многократно допрашивали как "соучастницу" по делу ленинградских художников Волкова и Рыбакова, обвиняемых в написании на стенах зданий лозунгов ("Свободу политическим заключенным!" и др.). Она отказалась участвовать в следствии. 21 декабря ее вызвали в очередной раз и, предъявив обвинение по ст. 190.1 УК РСФСР (распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй), взяли под стражу (у Вознесенской к этому времени было двое детей). В знак протеста Юлия объявила голодовку.
Суд над Юлией Вознесенской состоится накануне нового года — 29 декабря 1976 г. Приговор — к 5 годам ссылки.
В 1980 г. эмигрировала в Германию из Советского Союза.
Ее первым духовником стал иеромонах Марк (Арндт, ныне архиепископ Германский), позже ее духовно опекал о. Николай Артемов. Юлия Вознесенская считает неслучайным для себя, что оба эти священнослужителя сейчас играют "столь значительную роль" в воссоединении Русской Православной Церкви. В числе своих духовных наставников Ю. Вознесенская назвала также архиепископа Сан-Францисского Иоанна (Шаховского), иеромонаха Серафима (Роуза), а также сестер Леснинской обители Пресвятой Богородицы во Франции, при которой писательница прожила несколько лет. За основу ее первой книги — "Мои посмертные приключения" — был взят духовный опыт ныне покойной игуменьи этого монастыря Афанасии.
За свои книги в 2003 г. Ю. Вознесенская была удостоена звания "Лучший автор года" на конкурсе "Православная книга России".
Труды:
Мои посмертные приключения. М.: Лепта, 2001. 295 с.
Паломничество Ланселота.
Юлианна или игра в киднеппинг М.: Лепта, 2004. 192 с.
Путь Кассандры, или Приключения с макаронами.
Сын вождя.
Юлианна, или Опасные игры.
Приложение:
Сбежала из ссылки (она была сослана в Воркуту за то, что принимала участие в подпольной группе, выступившей с акцией протеста — нанесении на разных значимых домах Питера надписей, одна из которых мне лично очень запомнилась: "Вы распинаете свободу, но душа народа не знает цепей") на суд над известными "протестантами" — Юлием Рыбаковым (нынешним известным депутатом ГосДумы) и Олегом Волковым. Она знала, что ее ждет за побег, но считала своим долгом свидетельствовать на суде в защиту своих друзей, что кстати не удалось- За побег набавили срок и отправили в лагерь. А в это время у нее было двое несовершеннолетних детей-
После возвращения из лагеря была выслана заграницу. В эмиграции хватила и лиха и успеха. Напечатала несколько книг, которые были переведены на полтора десятка языков. Но именно в это время обрела — и за это она приняла насильственную эмиграцию с благодарностью — сокровище — Церковь (веру она обрела еще раньше, в 33 года крестилась в Никольском соборе в Ленинграде). Только в эмиграции она узнала, что такое нормальное церковная жизнь. И это было не просто счастье, это было обретение смысла и цели жизни…. Обрела она тогда и духовную мать-старицу — настоятельницу Леснинского монастыря игумению Афанасию.
Беды иногда оборачиваются неожиданным духовным даром- В 1999 году у Юли внезапно был обнаружен рак. Врачи заявили, что счет идет не на недели, а на дни.
А у него в то время рухнул купол храма (я ничего об этом не знала) и он поехал к старцу Николаю с вопросом, что ему делать — ведь денег на восстановление нет, и не предвидится. А тот ему сказал: "Нанимай рабочих, начинайте работу, деньги вам привезут". И вот, когда уже работы подходили к концу, и надо было расплачиваться с рабочими и приехал мой брат, и оказывается привез именно ту сумму, которая была нужна для того, чтобы расплатиться с рабочими и отдать долг за материалы.
(см.: http://www.rusk.ru/st.php?idar=1000634)
- Юлия, вы говорите об очень серьезных вещах, о последних временах, о смерти в таком "легком жанре", часто даже с юмором, и всюду выдерживаете удивительно бодрый тон. Как вам это удается?
- Я ненавижу расслабленность, характерную для современной западной литературы. У меня есть категорическое убеждение, что в состоянии уныния, опьянения, расслабления человек не имеет права заниматься творчеством. И как бы талантливо и виртуозно человек ни писал при этом, его унылое состояние души, переданное читателям, зачеркивает всю ценность его творений.
К сожалению, унылое и бесплодное мировоззрение насаждается сейчас и в православной среде. Я убеждена, что это зараза, с которой нужно бороться.
Из-за этого я и заставила себя вернуться к писательству. Я уже бросила это занятие, стала считать его бесплодным. Пять лет ничего не писала. Все эти годы я жила в Леснинском монастыре во Франции. И там я встретилась с матушкой Афанасией. Она мне рассказала о реальном посмертном испытании, которое она пережила во время клинической смерти. Я ей сказала: "Матушка, это надо записать". Она принесла мне тетрадку, где история эта была записана. Я ей сказала: "Матушка, вы так хорошо рассказываете, но пишете вы очень плохо". — "Тогда ты напиши". — "Благославляете?" — "Благословляю". И так я стала писать "Посмертные приключения".
Хочу сказать, что теперь я всю свою жизнь до монастыря оцениваю, как жизнь "в минусе", в том числе и диссидентство, и все, написанное до монастыря.
А в художественном смысле я ориентировалась на К.С. Льюиса, его "Письма баламута" и "Хроники Нарнии".
- Теперь у вас тысячи благодарных читателей, особенно среди молодых людей. Но я знаю и монахов, которые читали ваши книги ночи напролет, даже во время подготовки к экзаменам в Духовной академии...
- Думаю, это неслучайно. Потому что за моими книгами в жанре "фентэзи" скрывается Лесна, мой любимый монастырь. В "Кассандре" все герои имеют прототипов. Все матушки, игумения монастыря, дядя Леша, его жена, дети — со всеми я встретилась в Лесне. Там я получила свое новое писательское призвание. Что я только ни пыталась там делать: вышивала покровы, разводила сад, построила часовенку-киот в лесу. Но призвание к монашеству — это редчайшее дарование, и мне стало понятно, что все эти послушания другие могут сделать лучше меня, а я должна писать, поскольку занимаюсь этим всю жизнь. И, честно говоря, я питаю надежду искупить новыми книгами все написанное мною прежде.
- Ваши книги очень бодрые, я бы даже сказала радостные, несмотря на страшный сюжет: первая — о встрече с адскими силами после смерти, вторая — о воцарении воплощенного зла на земле. И еще они о том, что именно христианство очеловечивает человека и что любовь спасает в любых обстоятельствах. Даже после смерти.
- Только в христианстве человек становится самим собой. Вся моя жизнь была борьбой за свободу, за истину, за человека. И я верю, что "кончается всегда все хорошо". Потому что я видела и вижу множество чудес в этой жизни.
Расскажу об одном, связанном с великим человеком — год назад почившим старцем Николаем. Я ездила к нему на остров Залит, как и многие тысячи паломников со всей России. И там я встретила батюшку из-под Гдова, который восстанавливал древний храм Покрова Божией Матери над мощами прп. Иллариона Гдовского. Потом я уехала обратно на Запад. Закрылась радиостанция "Свобода", где я проработала 10 лет, скончался мой муж, и я поехала в Леснинский монастырь. Матушка Макрина дала мне благословение жить "у них под бочком". На радио мне дали отступные, я распределила деньги между родными, что-то оставила себе, — как оказалось, на строительство домика в Лесне, — а оставшиеся "бесхозными" две тысячи марок послала брату в Россию с просьбой, чтобы он отвез в Гдов тому батюшке. А у него в то время рухнул купол на храме (я ничего об этом не знала), и он поехал к старцу Николаю с вопросом, что ему делать, — ведь денег на восстановление нет, и не предвидится. А тот ему сказал: "Нанимай рабочих, начинайте работу, деньги вам привезут". И вот, когда уже работы подходили к концу, приехал мой брат и привез именно ту сумму, которая была нужна для того, чтобы расплатиться с рабочими и отдать долг за материалы.
Разве это не чудо? Ведь я, можно сказать, случайно вспомнила о батюшке из Гдова, когда думала о том, куда мне девать "лишние деньги".
- Я знаю, что в последнее время вы написали еще несколько книг, которые ждут выхода в свет. О чем они и в каком жанре написаны?
- Одна книга называется "Сын вождя". Она о том, как живет старик. Совершенно одинокий, изможденный, несчастный — незаконный сын Ленина. В этой повести у меня действуют кавказские старцы-отшельники, которые просят его простить своего преступного отца, а он все никак не может простить. Потому что почти вся его жизнь прошла за решеткой или в сумасшедших домах. Я описала эту судьбу, исходя и из своего собственного лагерного и тюремного опыта, и по рассказу одного моего друга, который сидел в Казанской тюрьме и встретился там с зеком, который называл себя сыном Ленина. Был ли он на самом деле сыном Ленина или нет — неизвестно. Но я писала художественное произведение, где важна правда жизни вообще, а не конкретные имена. И меня волновал сам вопрос о наказании через детей и наоборот. А кончается повесть тем, что в один прекрасный день в мавзолей зашел какой-то дряхлый старик и бросил на гроб горсть земли. Ну, пропылесосили, однако с этого времени "копчушка", как называли труп Ленина, начала разрушаться с неимоверной скоростью. А когда старика допросили, то он сказал, что отпел его в Церкви и, как полагается, бросил на гроб освященную землю. "Копчушка" рассыпалась, и пришлось сделать куклу, так она там и лежит.
А вторая повесть для детей, для подростков. Она называется "Юлиана, или Игра в киднэппинг". Там две героини, девочки-сестры: озорница Юля и благочестивая Анна. Отсюда и название — "Юлиана". Первую из девочек после развода взял отец, а вторую — мать. Анна жила с мамой-учительницей и с бабушкой в Пскове. А Юля с папой, процветающим "новым русским", — в особняке на Крестовском острове в Петербурге. И вот у Аннушки умирает мама, а потом и бабушка. И отец забирает ее к себе. И девчонки-сестры снова встречаются. Одна — совершенно неиспорченная, верующая девочка из провинции, а другая — девочка "тусовки". Отец говорит: "Верующая, так это ничего. Юлька тебя быстро в дискотеку затащит, и там тебя всему научат". — "Папа, а если я ее в церковь поведу?" — "А мне все равно, лишь бы вы дружили". И дальше я рассказываю об отношениях этих девочек.
А еще в октябре выйдет продолжение "Кассандры" — книга называется "Паломничество Ланселота".
- И все хорошо кончается?
- Да, конец хороший — это конец света. Но ведь нам обещано, что все хорошо кончится. Апокалипсис хорошо кончается. Поэтому и все наши маленькие истории хорошо кончаются. Хотя мы иногда не хотим этого видеть
Беседовала Людмила Ильюнина
(см.: http://www.lepta-press.ru/voznesenskaya/voznesenskaya-s2.htm)
Когда я приехала на Запад, у меня ничего не было. И первые книги для моей личной библиотеки я получила из Платины от отца Серафима (Роуза). Он прислал мне 12 томов из наследия оптинских старцев. Но тогда я не знала, кто такой отец Серафим, не читала его книг. И только после его смерти я поняла, от кого получала эти подарки, кто обо мне позаботился. Я переписывалась с матерью Марией -- монахиней из женского скита, который был в Платине. Конечно, главной темой нашего общения были вопросы веры, но мы переписывались абсолютно свободно, как новые подруги. Но я не представляла, кто эти люди, с каким центром у меня завязались отношения. Совершенно неожиданно архиепископ Иоанн (Шаховской) из Америки прислал мне деньги, которые, как он объяснял, ему негде поменять после поездки в Германию. Мои сыновья были очень довольны, накупили себе всякой ерунды. И только потом я узнала, что на Западе деньги можно менять в любом банке. У нас с ним тоже завязалась переписка. И пока я не прочитала его книги, я даже не понимала, кто меня удостоил чести. На самом деле все эти люди очень щедро делились со мной, и я жила в церковном отношении в самой благоприятной обстановке.
В моем любимом Леснинском монастыре во Франции я провела пять лет и, честно говоря, думала, что больше никогда не напишу ни строчки, пока настоятельница монастыря, моя духовная мать, покойная игумения Афанасия не заставила меня писать. В это время я была садовницей, пыталась сажать цветы, а еще вышивала покровы, построила часовенку-киот в лесу. И вдруг матушка Афанасия говорит: "Ты не делом занимаешься, твое вышивание, твои цветочки — это не то. Ты должна писать". И она рассказала мне о том реальном посмертном испытании души на мытарствах, которое пережила сама во время клинической смерти. Я ей сказала: "Матушка, это надо обязательно записать". Она принесла мне тетрадку, в которой эта история уже была ею изложена. Я прочитала и сказала ей: "Матушка, вы так хорошо рассказываете, но пишете вы очень плохо". "Тогда ты напиши", -- неожиданно предложила она. "Благословляете?" -- "Благословляю". И так я стала писать "Посмертные приключения".
(http://www.dorogadomoj.com/dr653voz.html)
|
Благотворительный фонд «Русское Православие» © 1996–
|
|
|
|
